Не паломников. Не жрецов. Не просящих.

Близких!

— Наигрался в бога? — понимающе усмехнулась Тоф. — Тогда пошли со мной.

Храм Аанг покидал с лёгким сердцем: не-старик с женой приняли его решение легко, будто так и надо. И всё равно пообещали сохранять его «дом» в надлежащем состоянии. И молиться. Много молиться. И звать в случае чего. И дары приносить…

В общем, связь с алтарём у Аанга осталась даже после того, как он ушёл из собственного храма. И при желании пока-не-бог и уже-не-Аватар мог в любой момент оказаться возле своих жрецов. Стоило только захотеть.

***

Жизнь с Тоф оказалась забавной. Они много разговаривали и ходили, Аанг описывал то, что он видит, а Бейфонг — что чувствует. Вместе они заново познавали незнакомый мир, смотря не столько на внешнее, сколько на внутреннее.

Аанг рассказал о Шинджу и о том, что мир страдает от паразита. Что даже небольшой кусок мира, огороженный барьерами, причиняет огромное неудобство.

— Это как загнать вшей на один участок головы и огородить так, чтобы не перепрыгнули, — сказала Тоф. — Всё равно чешется.

— Ну, примерно, — скривился Аанг. — Сравнения у тебя…

От «вша» было точно решено избавляться.

Проблема вырисовывалась вполне ясная: они не знали, как это сделать. Рушить у каждого чакроканалы, чтобы насытить людей энергией мира, было долго, сложно и затратно. К тому же, больно. А лишить пропитания Шинджу можно было только этим или тотальным прекращением кровопролития и смертей.

Создать утопию. Погрузить всех в гипноз, связать по рукам и ногам, навязать мирную диктатуру.

В общем, этот вариант был признан нереальным и выкинут из двух светлых голов. Решили действовать проще.

Согласно осознанию мира, от паразита можно было избавиться, если уничтожить три вещи: его плод (это Кагуя, что бы ни значило это слово), его тело (это луна или же тело в луне, мир не совсем понимал), его чакру. С последней вышла проблема: она была поделена на девять частей, каждая из которых, видимо, была разумна.

Ясное дело, что монах-Аанг был против убийств. Даже если это непонятные хвостатые звередемоны.

— Решай проблемы по мере возникновения, — вздохнула Тоф. — Вот когда встретишь этих девятерых — тогда и поймёшь, что нужно делать. Победил же ты лорда огня без убийства?

Аанг неприязненно передёрнул плечами. Вспоминать о том «недобое» он не любил.

***

Когда Тоф устала от путешествий и поиска информации о десятихвостом, она решила вспомнить прошлое и поселиться на болоте.

Аанг ушёл в свой храм, чтобы снова «открыть лавочку» и начать раздавать благословления. От силы алтаря зависела его личная мощь: благодаря почитателям он снова подчинил воду, землю и родной воздух; с огнём и молнией оставалась засада, не хватало божественных сил.

В храме неожиданно обнаружилось приятное прибавление: помолодевшие уже-не-старики завели ребёнка. Мальчика с удивительными пепельными волосами.

— Как назвали? — спросил Аанг.

Ребёнок, к удивлению Аанга, прекрасно видел настоящего хозяина храма. Тянул к не-Аватару руки, гулил, щурил тёмно-красные глаза и улыбался пустым ртом.

— Хидан. Тамеруйо Хидан, — тепло ответила Юрико.

— Это значит «перешагнувший на другую сторону», — перевёл Джидай. — Мы давно выбрали имя, потому что возраст… сам понимаешь. Ребёнок был бы настоящим чудом, шагнувшим из другого мира к нам.

— Вы реально рассчитывали завести ребёнка? — удивился Аанг. — С такими болячками?

— Мы хотели переехать в страну горячих источников, — смутилась Юрико. — И поправить там здоровье…

Аанг понимал.

Каждую ночь, когда паломники расходились, а жрецы ложились спать, Аанг перемещался в болотный домик Тоф. Там его ждал травяной чай, вкусный ужин (он уже мог есть обычную еду, если его приглашали за стол) и интересная беседа.

Было странно, что они с Тоф никак не наговорятся. Вот, вроде бы, столько лет вместе, а темы не переводятся. А если языки устают, то можно очень уютно, по-дружески помолчать.

Благодать.

С возрастом и переселением души Тоф стала менее ядовитой на язык, более спокойной и уравновешенной. Приятной. Взрослой. От неё больше не нужно было ожидать издёвку или колкость, слишком резкое высказывание или суждение. Она слушала и слышала, что говорят другие — и даже прислушивалась к чужим советам, что было невозможно для неё-из-прошлого.

Аанг тоже изменился в новом мире. Стал спокойнее, рассудительнее. Не торопился жить — да и куда торопиться? Боги вечны, пока жива вера в них или их самосознание. Так что пара столетий у Аанга точно есть, а может и больше.

Иногда в доме Бейфонг появлялись незнакомые Аангу люди. Обычно Тоф спасала их из болот или вытаскивала буквально с того света — Аанг научил «болотную ведьму» паре приёмов. Про Тоф быстро узнали, но найти мага земли, если он того не хочет — задачка слишком сложная для местных недомагов.

А ещё Аанг начал ощущать чужое присутствие.

Оно не было супер-враждебным, но и миролюбивым его не назовёшь. Непонятное существо просто наблюдало за Тоф, хотя при этом совершенно точно не видело Аанга. Но не-Аватар его нашёл, и довольно быстро.

Это было… растение. Или чёрный дух. Что-то среднее, немного антропоморфное и очень неприятное на вид. Противоестественное.

Конечно же, Аанг рассказал Тоф о наблюдателе.

— Узнай о нём как можно больше, — нахмурилась Бейфонг. — Не нравится мне это.

— Мне тоже.

Чёрное растение, казалось, успевало и было везде, передвигалось какими-то своими способами. Могло за полчаса переместиться с болот Тоф в дворец правителя страны Огня или же в храм Аанга. Оно смотрело, изучало, запоминало. И меняло происходящее в свою пользу.

И с этим надо было что-то делать.

За помощью Аанг решил обратиться к своим жрецам. За годы прислуживания в храме они обзавелись некоторыми связями с другими жрецами и последователями богов, которых в этом мире было, на взгляд не-Аватара, многовато.

— Сейчас его тут нет? — спросил старик у Аанга.

Он выглядел обеспокоенным и нервным. Да и жена у него тоже хмурила брови — что было странно для обычно весёлой, лёгкой на улыбку женщины.

Хидан, ощущая настроение родителей, попросился к Аангу на руки; не-Аватар, естественно, не отказал.

— Нет. Он сейчас что-то делает среди знати страны Огня, — ответил Аанг. — Там, вроде как, назревает то ли революция, то ли попытка переворота… не разбирался.

Он, по обыкновению, сидел на своём алтаре и болтал ногами, удерживая ребёнка на коленях. Под потолком храма копошились летучие мыши, —